III. Сонеты

Сонет был введен в английскую поэзию в первой половине XVI века двумя подражателями Петрарки - Уайаттом (1503-1541) и Серреем (1516-1547). Но они лишь успели наметить путь, так как оба умерли в сравнительно молодые годы: Уайатт умер вскоре после того, как вышел из Тауера, где просидел в заключении пять лет; Серрей сложил голову на плахе. На настоящую высоту сонет на английском языке поднялся вместе с расцветом Ренессанса в Англии.

В девяностые годы XVI века сонет становится наиболее распространенной поэтической формой в Англии. Мы уже говорили о том, что за пять лет (1592-1597) было напечатано в Англии более двух с половиной тысяч сонетов; число же написанных за это время сонетов было, конечно, во много и много раз больше. Первое упоминание о сонетах Шекспира находим у писателя Мереса. В своей "Сокровищнице Паллады" (1598) он говорит о "сладостных сонетах Шекспира, известных в кругу его личных друзей". Сонеты Шекспира были напечатаны лишь в 1609 году.

Шекспироведами было потрачено немало усилий на то, чтобы объединить дошедшие до нас сто пятьдесят четыре сонета Шекспира в единый сюжетный цикл. В своих сонетах Шекспир воспевает дружбу, которая, по его мнению, выше любовной страсти и вместе с тем обладает всей полнотой любовных переживаний: и радостью свидания, и горечью разлуки, и муками ревности. Шекспир уговаривает друга жениться и "восстановить" себя в потомстве. Только потомство является "защитой против косы времени". Шекспир жалуется на свою тяжелую долю, в которой любовь к другу является единственным утешением. Но вот на сцене появляется новое лицо - "смуглая дама", вставшая между поэтом и другом. Поэт страстно любит ее и вместе с тем сетует на нее за те страдания, которые она причиняет ему и другу... Итак, согласно обычному толкованию, в сонетах действуют три лица: поэт, его друг и "смуглая дама". И, однако, чем пристальней всматриваешься в сонеты, тем настойчивей становятся сомнения. Уж слишком различны сонеты по настроению и по самому характеру выр?аженных в них мыслей и чувств. И невольно склоняешься к тому предположению, что сонеты Шекспира по содержанию не образуют единого сюжетною цикла; что Шекспир ведет в них речь не о двух, а о многих лицах; что отражают они самые различные факты столь мало известной нам биографии великого поэта, так как они были написаны в разное время и в разных обстоятельствах жизни.

В эпоху Ренессанса в Англии на сонет смотрели, как на "большую" поэтическую форму (к "малой" форме свели его лишь эпигоны Ренессанса). Тема сменяется встречной темой, и обе темы находят в конце сонета завершающий синтез. Все это должно быть вложено ровно в четырнадцать строк. Процитируем сонет сто тридцатый:

 Ее глаза на звезды не похожи, 
 Нельзя уста кораллами назвать, 
 Не белоснежна плеч открытых кожа, 
 И черной проволокой вьется прядь. 

 С дамасской розой, алой или белой, 
 Нельзя сравнить оттенок этих щек. 
 А тело пахнет так, как пахнет тело, 
 Не как фиалки нежный лепесток. 

 Ты не найдешь в ней совершенных линий,
 Особенного света на челе. 
 Не знаю я, как шествуют богини, 
 Но милая ступает по земле. 

 И все ж она уступит тем едва ли, 
 Кого в сравненьях пышных оболгали*.

^* (Мы цитируем сонеты Шекспира в переводах С. Маршака.)

Тема: красота возлюбленной несовершенна. Встречная тема: но возлюбленная, в отличие от вымышленных "богинь", реально существует:

 Не знаю я, как шествуют богини, 
 Но милая ступает по земле.

Синтез: реальность значительней вымышленной, лживой красоты. Этот сонет - гимн земной красоте. Характерная для Шекспира тема!

Заметьте силу и почти эпиграмматическую остроту последней строки: "Кого в сравненьях пышных оболгали" (вообще последняя строка, как бы венчающая все здание сонета, обычно выделена).

Каждый шекспировский сонет имеет свою мелодию, свое звучание. Сравните стройную, несколько торжественную музыку цитированного нами сто тридцатого сонета с легкой, почти разговорной интонацией сонета сто сорок третьего:

 Нередко для того, чтобы поймать
 Шальную курицу иль петуха, 
 Ребенка наземь опускает мать, 
 К его мольбам и жалобам глуха...

Или с гневным голосом сонета девятнадцатого:

 Ты притупи о, время, когти льва, 
 Клыки из пасти леопарда рви, 
 В прах обрати земные существа
 И феникса сожги в его крови...

Каждый сонет также несет в себе свой мир образов: сонет девятнадцатый - когти льва, клыки дикого зверя, феникс, обагренный кровью, - какой-то мрачный и фантастический рисунок пером или темная гравюра. Сонет сто сорок третий - мирный птичий двор, женщина с ребенком - картина в духе нидерландской школы. Замечательно при этом то, что даже аллегорический образ живет у Шекспира своей реальной жизнью:

 Блистательный мне был обещан день, 
 И без плаща я свой покинул дом...

(Сонет тридцать четвертый)

Это "аллегория", и вместе с тем это живая деталь ("без плаща") из того быта, в котором жил Шекспир.

Гениальная одаренность Шекспира как поэта во всей своей яркости нашла выражение в его сонетах^*. Последние сродни и философским глубинам "Гамлета", и страстности "Ромео и Джульетты", и фантастике таких пьес, как "Сон в летнюю ночь" и "Буря".

^* (См. сонеты Шекспира в переводах С. Маршака (в книге: С. Маршак. Стихи. 1941-1946. Изд. "Советский писатель". Москва, 1946 и в журнале "Знамя", 1947, № 1).)

Сонеты - единственные дошедшие до нас лирические произведения Шекспира. В своих пьесах он как бы растворяется в созданных им образах и нигде прямо не говорит о себе. В сонетах же он рассказывает о своих личных чувствах и переживаниях. И потому, читая сонеты, мы невольно все время возвращаемся к мысли о Шекспире, как о человеке, и стараемся мысленно представить его себе.