XVI. "Юлий Цезарь"

Трагедия "Юлий Цезарь" (1599) во многих отношениях подготовила почву для "Гамлета". Как и в "Гамлете" и позднее в "Макбете", действие этой "римской трагедии" происходит на мрачном и зловешем фоне. Мы слышим о "пламенных воинах, сражающихся в облаках", о кровавом дожде, падающем на Капитолий. В образы таинственных предзнаменований облеклось здесь то тягостное чувство, которое испытывал в те годы не один Шекспир. Страна была наводнена нищим, бездомным людом. Продолжалось обеднение широких народных масс. Все мрачнее становилась эпоха, история которой "вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня"^*.

^* (К. Маркс и Ф. Энгель с. Сочинения, т. XVII, стр. 783.)

В многочисленных памфлетах, изданных в те годы, впервые и как бы издали слышатся раскаты грозы - приближалась английская буржуазная революция.

Чем дальше в прошлое отходила опасность извне, со стороны испанцев, тем больше развязывалась среди буржуазии и части дворянства критика правительства. Приближался 1601 год, когда парламент в вопросе о монополиях впервые резко разошелся с правительством. Возле самого престола зрели заговоры, в одном из которых, возглавляемом графим Эссексом, Принимал участие бывший "патрон" Шекспира, граф Саутгэмптон,

Тяжкая грозовая атмосфера этих лет нашла отражение и в драматургии. Чепмэн пишет мрачную трагедию "Бюсси д'Амбуаз". Со своими кровавыми драмами выступает приблизительно в те же годы Джин Марстон.

В его пьесе "Недовольный" (1601) мы видим человека - жертву несправедливости, - горько осуждающего царящий вокруг порок и взывающего к отмщению.

В этой атмосфере родились и "Юлий Цезарь" и "Гамлет".

В смысле трактовки исторических событий Шекспир в "Юлии Цезаре" во многом придерживается концепции своего первоисточника - Плутарха Хотя "Юлий Цезарь" и не республиканская пьеса, несомненно, что Шекспир показал Цезаря в непривлекательном свете. На Шекспира, как полагают некоторые исследователи,- повлияли также слова Монтэня: "Добро не обязательно сменяет уничтоженное зло. Может последовать зло еще худшее, как это доказали убийцы Цезаря, которые ввергли государство в великое расстройство".

Если непривлекателен у Шекспира Цезарь, то непривлекательны и заговорщики, за исключением Брута. Неподкупную честность Брута признает даже его враг Антоний. "Это был человек", говорит он над мертвым Брутом. И все же удар кийЖалоМ оказался роковой ошибкой. Цезарь пал, но тень его преследовала Брута и победила при Филиппах. "О, Юлий Цезарь! - восклицает побежденный Брут. - Все еще мощен ты! Твой призрак бродит вокруг и обращает наши мечи против нас самих". Удар кинжалом оказался бесплодным. Его осудила история. Судьба Брута и других заговорщиков решается в конце концов народом, не последовавшим за ними.

Образ народной толпы в "Юлии Цезаре", как и в "Кориолане" (1607), вызвал у комментаторов разноречивые суждения. Нам кажется, что образ этот имеет различные аспекты и у самого Шекспира. Он давал Шекспиру обильный материал для характерных жанровых сцен.

Перед нами, конечно, не толпа древнего Рима, но горожане шекспировского Лондона; перед нами - народная масса, которую наблюдал Шекспир в Лондоне на рубеже двух столетий, в мрачные годы наступавшей реакции, - масса, в которой бродило глухое недовольство, но вместе с тем масса неорганизованная, стихийная, лишенная достойных руководителей. Эта толпа становится в "Юлии Цезаре" жертвой коварного красноречия Марка Антония, в "Кориолане" - эгоистических, мелочных происков трибунов. Шекспир был первым из английских драматургов, показавшим толпу как реальную политическую силу.

Но если неправ оказался Брут, то как уничтожить зло, царящее в окружающем "нестройном мире"? Из размышления над этим вопросом родился "Гамлет", которым, как мы уже говорили, открывается второй период творчества Шекспира (1601-1608).

Но прежде чем перейти к "Гамлету", мы остановимся на самом шумном событии в политической жизни Англии того времени, а также на нескольких фактах биографии Шекспира.