СТАТЬИ   КНИГИ   ПРОИЗВЕДЕНИЯ   ССЫЛКИ   О САЙТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Статья "Комедия ошибок" (Смирнов А.)

Пьеса эта - одно из самых ранних произведений Шекспира - при жизни его никогда не издавалась и была напечатана лишь в посмертном фолио 1623 года. Известно, что на сцене она шла уже до 1594 года. Но установить еще точнее время ее возникновения помогает один намек, содержащийся в ее тексте.

В акте III, сцене 2 Дромио Сиракузский, уподобляя отдельные части тела дородной кухарки разным странам, на вопрос своего хозяина: "А где находится у нее Франция?" - отвечает: "На лбу, вооружившемся и поднявшемся войною против собственных волос (against her hair)". В этих словах содержится каламбур, основанный на созвучии слов hair - "волосы" и heir - "наследник". Именно, помимо прямого смысла - что кухарка лысеет,- здесь можно обнаружить еще и скрытый - что Франция воюет со своим наследником. А это намек на гражданскую войну, начавшуюся в августе 1589 года, после смерти Генриха III Валуа, между новым королем, протестантом Генрихом IV, основателем династии Бурбонов, и Католической лигой. Война эта закончилась в 1593 году, когда Генрих IV, перешедший в католичество, окончательно утвердился на французском престоле. Отсюда можно заключить, что пьеса написана до 1593 года, вернее всего - в 1591 году, когда королева Елизавета послала на помощь Генриху IV отряд войск под начальством Эссекса: именно в этом году намек на французские дела должен был быть особенно злободневным.

Существует, правда, и другое толкование, основанное на том, что слово France может означать не только "Франция", но и "французский король", и на том, что в момент смерти Генриха III других "королей" во Франции, кроме Генриха IV, не было. А между тем Генрих III, хотя и назначил этого последнего своим наследником, находился с ним во враждебных отношениях, доходивших до военных столкновений. В таком случае пришлось бы признать, что пьеса возникла не после, а до августа 1589 года.

Такое толкование, однако, совершенно не обязательно, да и вообще очень маловероятно, чтобы Шекспир уже до 1589 года, то есть через каких-нибудь два года после приезда в Лондон, писал и ставил на сцене свои пьесы. Но практически это разногласие не представляет никакого значения, ибо и в том и в другом случае пьеса является первой комедией, написанной Шекспиром. За это говорят и многие ее стилистические черты, характерные для "первой манеры" Шекспира, как обилие рифмованных стихов, каламбуров, симметрическое расположение действующих лиц и т. п. На то же указывают влечение к школьной эрудиции, проявившееся в выборе сюжета, и решительное преобладание игровой занимательности над разработкой характеров и какой-либо социально-моральной проблематикой.

"Комедия ошибок" - не что иное, как переделка комедии римского писателя III-II века до н. э. Плавта "Менехмы" (личное имя обоих героев ее), где развертывается аналогичная история двух близнецов со всеми вытекающими из их сходства недоразумениями. К фабуле этого основного источника Шекспир добавил еще несколько черт, взятых из других комедий Плавта, особенно из "Амфитриона", откуда почерпнута вторая, дополнительная пара двойников - слуг. Этот выбор материала и манера его обработки проливают свет на истинный характер шекспировской пьесы.

Интерес к античной комедии возник в Англии - как и в других странах Европы - в конце XV века. Сперва подлинные пьесы Плавта - на латинском языке или в переводе на английский,- а затем вольные подраягания им появляются на английской сцене начиная с 1520 года. Но всякий раз эти постановки происходят либо в университетских колледжах - в порядке практики студентов в латинском языке или для более глубокого ознакомления с античной литературой,- либо в придворном театре, либо, наконец, на закрытых сценах в домах каких-нибудь вельмож. Так, например, "Менехмы" Плавта исполнялись в 1527 году в присутствии кардинала Булей, первого министра Генриха VIII, а "Комедия ошибок", поставленная в 1594 году на закрытом спектакле в зале собраний лондонских юристов, была затем возобновлена в 1604 году в дворцовом театре Иакова I, тогда как нет никаких следов того, чтобы она шла когда-либо на сценах публичных театров. За пределы узкого круга интеллигенции - преимущественно аристократической - интерес к этой классицизирующей драматургии ни в дошекспировскую, ни в шекспировскую эпоху никогда не выходил.

"Комедия ошибок" - определенно "классическая" пьеса, притом единственная из всех пьес Шекспира, принадлежащая к данному типу. На то, что пьеса предназначалась для закрытой сцены, указывает и необычайная краткость ее (всего лишь 1777 строк). Характерно также подсказанное античностью соблюдение в ней не только единства времени (одни сутки), но и - в слегка расширенном смысле - единство места (в одном городе).

Все это находится в полном согласии с тем, что в первые годы по прибытии в Лондон, стремясь в своих хрониках, ставившихся на сцене публичного театра, к общению с самым широким, народным зрителем, Шекспир в то же время жадно пытался овладеть знаниями, художественным мастерством, всей культурой Возрождения, а это лучше всего он мог приобрести в среде образованных молодых юристов или в кружках просвещенных аристократов, как Саутгемптон и его друг Эссекс, Уолтер Роли, Филипп Сидни и другие. Некоторые из этих вельмож держались весьма передовых взглядов и были склонны к вольномыслию, питательной средой для которого была античная, а также итальянская ренессансная культура. В этой атмосфере, очень далекой от каких-либо феодальных и реакционных традиций, и возникла "Комедия ошибок"; знакомство с этой средой чувствуется также в сонетах и обеих поэмах Шекспира, в "Бесплодных усилиях любви", в "Сне в летнюю ночь" и в некоторых фразах интродукции к "Укрощению строптивой". Во всех Этих произведениях Шекспир не отходит от народного и национального начала, а приближается к нему, но сложным путем, развивающим и обогащающим его искусство. Он берет из этой культуры не эстетизированные и окаменелые, а наиболее живые и передовые черты, отлично соединяющиеся с его народным и гуманистическим мироощущением.

Своеобразие освоения Шекспиром античности хорошо раскрывается при сопоставлении его комедии с возникшей лет за сорок до того на основе другой плавтовской комедии пьесы Николаса Юделла "Ралф Ройстер-Дойстер"*. Тогда как Юделл делает плавтовскую пьесу лишь своей исходной точкой, развивая сюжет по-своему и всюду вводя английские типы, нравы и понятия, Шекспир сохраняет почти весь сценарий, основной дух и тон античной комедии. Но при этом - как он умеет это делать, обрабатывая готовые сюжеты,- немногими добавочными, взятыми из современности чертами и оттенками он придает заимствованному материалу совсем иное звучание и новую выразительность. В результате получается как бы своеобразное слияние двух культур.

* (См. о ней подробнее во вступительной статье к г. I, стр. 17-18.)

Отклонения от римского образца и добавления к нему идут по трем основным линиям. С одной стороны, Шекспир разными средствами еще усиливает фарсовый комизм. Прежде всего он еще более усложняет головоломные недоразумения плавтовской комедии, введя вторую пару близнецов (двоих Дромио), а также гротескную фигуру заклинателя Пинча, прообразом которого, возможно, послужил известный лондонский шарлатан того времени Джои Ди. Комизм усилен также внесением черт современности и шуток на злободневные сюжеты, например политические намеки при обсуждении прелестей кухарки (III, 2), фейерверк английских каламбуров в устах слуг и т. п.

Более близкой шекспировскому зрителю - а тем самым и более забавной - делало пьесу включение черт английского быта. Так, например, в древнем Эфесе действуют пристава; дома, как и в шекспировском Лондоне, носят собственные имена ("Дикобраз", "Кентавр" и т. д.); мать Антифолов оказывается "аббатисой"; бойкот Эфесом сиракузских купцов должен был напоминать тогдашние отношения между Англией и Испанией. Но все эти черточки рассыпаны в пьесе очень умело и бережно, и они не стирают ее древнеримского колорита. Тот же самый метод мы обнаружим позже и в "римских" трагедиях Шекспира. Отличие от Юделла, с одной стороны, и от археологизирующего Бена Джонсона ("Сеян"), с другой,- очевидно.

Добавим, что живописность и гротескная занимательность повышаются в пьесе использованием добавочных красок из итальянской комедии дель арте. Это особенно относится к ролям обоих Дромио, весьма напоминающих разбитного и дурашливого Дзанни итальянской комедии. Любопытно, что наряду с античными формами имен некоторые персонажи носят итальянские имена - Анджело, Бальтазар, Адриана, Люциана. Один раз даже встречается выражение "синьор Антифол". Хотя не всегда итальянский колорит выступает осязательно, легкий оттенок его не раз чувствуется в пьесе.

Существеннее, чем все это, смягчение и облагораживание многих образов и мотивов комедии. С этим связана и известная индивидуализация их, совершенно отсутствующая у Плавта. Приезжий Антифол, воспитанный у отца, мягче, тоньше, чем его брат. На его характере лежит отпечаток какой-то меланхолии, мечтательности. Но и Антифол Эфесский при всей своей грубости не лишен честности и прямоты. Это не бесчувственный солдат Плавта, ворующий плащ у своей жены. Напротив, он хочет сам подарить ей золотую цепь, и, только когда дверь собственного дома оказывается перед ним запертой, он отправляется обедать к "веселой девчонке", отношения с которой у него не до конца ясны (у Плавта это обыкновенная гетера), ибо, по его уверению, жена ревнует его к этой особе "без достаточной причины" (III, 1). Вообще эпизод с куртизанкой сильно отодвинут Шекспиром па задний план.

Есть также различие и между обоими слугами. Дромио Эфесский, под стать своему хозяину, грубее своего брата; он приучен к побоям и обладает лишь пассивным комизмом, будучи лишен самобытного, творческого остроумия. Еще более отчетлива разница в обрисовке ревнивой жены. У Плавта комедия кончается тем, что раб местного Менехма ввиду отъезда своего хозяина в Сиракузы объявляет к продаже его дом, все имущество и заодно его сварливую жену. Последнее добавление он девает, конечно, в шутку, но все же в пьесе хозяйка его обрисована истинной фурией. Между тем у Шекспира ревность Адрианы основана на подлинной любви к мужу и изображена в более мягких тонах. То, как она расписывает перед аббатисой свое обращение с мужем (V, 1), объясняется ее желанием заслужить одобрение этой почтенной особы. На самом деле у Адрианы есть глубокочеловечные черты. Она оплакивает свою полуувядшую красоту и недостаток ума и в светлые минуты искренне сожалеет о своем характере.

Но наиболее важным новшеством, крайне характерным для Шекспира, является внесение в этот, казалось бы, насквозь фарсовый сюжет идеальных чувств и лирических тонов. Это относится, во-первых, к драматизации роли отца, который у Шекспира отправляется на поиски утраченного нежно любимого сына и при этом чуть не платится жизнью, попав во враждебный его родине город. Великолепен по своим краскам и глубине чувства монолог Эгеона (I, 1), вызывающий сострадание у всех присутствующих. И еще раз нотки той же семейной и человеческой нежности звучат в сцене счастливой развязки (V, 1).

Второй момент лирического характера - это эпизод, когда приезжий Антифол влюбляется в сестру ревнивой Адрианы - Люциану (образ, кстати сказать, целиком созданный Шекспиром, как и образ матери Антифолов), и его пламенное признание ей в своем чувстве. Получается трогательная и вместе с тем острокомическая ситуация. Люциана, принимая приезжего Антифола за мужа сестры, приходит в ужас от его чувства и всячески убеждает его быть верным Адриане. А в то же время какой-то инстинкт влечет ее к нему, и она не в силах его отвергнуть. Здесь, в этой первой комедии Шекспира, мы уже встречаем мотив, который станет потом одним из самых типичных для него и найдет свое наиболее полное и законченное выражение в двух последних его "романтических" комедиях: чем смешнее, тем трогательнее,- и чем трогательнее, тем забавнее.

А вместе с тем внесение в фарсовую основу элемента лиризма и высоких чувств намечает путь развития общей концепции комедии у Шекспира, стремящегося к синтезу этих двух начал. То, что включение лирического элемента произведено не случайно, не просто ради разнообразия, доказывается тем, в каких местах он помещен в пьесе: в самом начале, в середине, где происходит кульминация интриги, и в финале - как раз там, где Шекспир обычно расставлял "сигналы", долженствующие помочь зрителю верно понять общий характер, "тональность" пьесы. Из этих трех точек "романтическое" начало бросает свой светлый отблеск на всю пьесу, соответственным образом настраивая зрителя.

Все это сделано настолько свежо и оригинально, до такой степени по-шекспировски, что совершенно отпадает предположение некоторых исследователей, будто Шекспир мог почерпнуть кое-какие из своих новшеств и дополнений к Плавту в промежуточном звене между римской пьесой и его комедией. А именно: до нас дошло сведение, что в 1576 году в Лондоне шла пьеса под названием "История ошибок"; но мы не знаем ни ее содержания, ни имени автора, и, если эта пьеса действительно разрабатывала сюжет "Менехмов", она была, вероятно, механическим переложением комедии Плавта, не оставившим в английской драматургии никакого следа.

"Комедия ошибок" писалась, видимо, очень торопливо, на что в ее тексте указывают несколько мелких несогласованностей. Возраст близнецов в I, 1 и V, 1 дан по-разному; рассказ их матери в V, 1 не вполне согласован с рассказом отца в I, 1; кухарка в III, 1 называется Люс, а в III, 2 - Нелль; Анджело в III, 2 забыл то, что он говорил в III, 1. Но Эти мелкие царапинки, попадающиеся иногда и в других пьесах Шекспира и почти не встречающиеся у прочих драматургов, его современников, - служат тоже своеобразной "меткой" его стремительного, но глубокого творчества, в котором фактическая точность всегда отступала на второй план перед остротой и верностью мысли.

предыдущая главасодержаниеследующая глава








© WILLIAM-SHAKESPEARE.RU, 2013-2020
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://william-shakespeare.ru/ 'Уильям Шекспир'
Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь