11.12.2019

Взглянуть на Шекспира

О внешности Шекспира судить трудно. Мы не располагаем надежно датированными прижизненными портретами или описаниями внешности драматурга. О портретах, сделанных после смерти Шекспира, сложно сказать, насколько точно они отражают оригинал. Тем не менее, будущая реставрация одного из самых известных портретов Шекспира позволяет надеяться, что мы сможем взглянуть на его истинное лицо.

Существует около дюжины портретов Шекспира, которые, возможно, созданы при его жизни или вскоре после смерти, мы расскажем о трех из них, с каждым из которых связаны свои загадки. Когда в 1623 году, то есть через семь лет после его смерти, было напечатано «Первое фолио», на титульном листе была помещена гравюра с портретом. Они известна как «Друшаутский портрет» (Droeshout portrait), так как в качестве автора гравюры был указан Мартин Друшаут (Martin Droeshout).

В стихотворном предисловии «К читателю» Бен Джонсон, знавший Шекспира лично, говорит, что гравюра хорошо отражает черты Шекспира. Друшаутский портрет известен в двух вариантах, отличающихся в деталях. Первый вариант редок, он известен лишь в четырех экземплярах. Исследователи полагают, что это были пробные оттиски гравюры, после которых Друшаут внес в резную доску изменения.

Имя автора гравюры известно благодаря подписи. Но Друшауты были целой семьей художников, переселившихся в Англию из Брюсселя, и имя Мартин из них носили двое. Большинство исследователей полагает, что портрет сделал Мартин Друшаут Младший (1601 – после 1639). Поскольку Мартину было 15 лет в год смерти Шекспира, возможно, он никогда не видел драматурга, а гравюру создал с какого-то портрета. Но у Мартина-Младшего был дядя, брат отца, Мартин Друшаут Старший (1560-е–1642). О нем известно, что он был членом гильдии лондонского Сити, объединявшей живописцев и маляров (Worshipful Company of Painter-Stainers), сохранились его рисунки, так что он тоже мог быть автором гравюры.

В 1991 году в Мадриде были найдены несколько гравюр 1635–1639 годов, подписанных фамилией Друшаут. Стилистически они похожи на работу из «Первого фолио», а один из них – портрет священника Франсиско де ла Пенья – вообще очень походит на портрет Шекспира. Историк Христиан Шукман (Christiaan Schuckman), обнаруживший испанские гравюры, предположил, что портрет из «Первого фолио» был сделан Мартином-младшим, который затем принял католичество и бежал в Испанию.

Исследователи не оставляли надежды найти оригинальный портрет, с которого Друшаут сделал гравюру. В XIX веке семейство Флауэр подарило Королевскому шекспировскому обществу портрет Шекспира, схожий с гравюрой Друшаута. Ставший известным как «флауэровский портрет» он написан на подлинной доске XVII века, а на изображении стояла дата – 1609 год. Но в 1905 году историк искусства Марион Шпилман (Marion Spielmann) обнаружил, что флауэровский портрет соответствует второму варианту гравюры, поэтому исследователь заподозрил, что портрет был сделан позже, уже по существующей гравюре. Наконец, в 2005 году исследование с применением рентгеновских лучей и химического анализа красок показало, что портрет Шекспира был написан поверх картины XVII века, изображавшей Мадонну с младенцем Христом и Иоанном Крестителем. А в изображении нашелся желтый хром – пигмент, который начали использовать лишь в XIX веке.

С гравюрой Друшаута связаны некоторые из конспирологических теорий, которых и без того немало вокруг Шекспира. Сторонники гипотезы о том, что под именем Шекспира на сцене ставились пьесы какого-то другого автора, увидели в гравюре удвоенную линию левой щеки и подбородка. По их мнению, она должна была показывать, что изображенное лицо – на самом деле маска, и намекать, что и актер театра «Глобус» Шекспир тоже был маской для подлинного автора.

Не все согласны увидеть на гравюре маску, но, даже признавая портрет подлинным, многие хотели разглядеть в нем того человека, которого они считали автором шекспировских произведений. Сначала вручную, а в наши дни – с помощью компьютера Друшаутский портрет сравнивают с портретами кандидатов, пытаясь найти анатомические соответствия. Правда, одни уверены, что перед ними Фрэнсис Бекон, а другие – что Елизавета I.

Второй портрет известен как коббовский портрет (Cobbe portrait), так как принадлежал Чарльзу Коббу (1686–1765), англиканскому архиепископу Дублина, и его потомкам. Сейчас этот портрет вместе с другими предметами из коллекции семьи Коббов (она известна в первую очередь старинными музыкальными инструментами) экспонируется в поместье Хэтчлендс-Парк в Суррее, принадлежащем Национальному фонду.

Портрет стал известен ученым лишь в 2006 году. Тогда Алек Кобб увидел на выставке в Национальной портретной галерее привезенный из США портрет Шекспира, приписывавшийся ранее художнику Корнелису Янсенсу («янсенский портрет»). Это один из самых известных портретов драматурга, хранится он в Шекспировской библиотеке Фолджера в Вашингтоне. Алек Кобб был поражен сходством этого портрета с картиной из коллекции его семьи. Он обратился к специалистам из организации Shakespeare Birthplace Trust. Исследования продлились три года, и в 2009 году шекспировед Стэнли Уэллс и ряд других исследователей объявили, что считают изображенного на портрете человека Уильямом Шекспиром, а портрет из собрания Кобба – оригиналом, с которого написан «янсенский». Согласились с ними далеко не все, и с тех пор полемика вокруг портрета не угасает.

Изучение картины современными средствами показало, что она написана на дубовой доске вскоре после 1595 года. Форма воротника заставляет предположить примерно 1610 год. Видно определенное сходство в композиции с друшаутским портретом. Существует по крайней мере пять ранних копий коббовского портрета, в течение долгих лет считающихся изображениями Шекспира. Наличие большого числа копий портрета, сделанных в первой половине XVII века, указывает, по мнению исследователей, на популярность изображенного человека.

Есть и косвенный довод в пользу Шекспира. Еще одна картина из коббовской коллекции изображает Генри Ризли, графа Саутгемптона – покровителя Шекспира и, возможно, того самого «прекрасного друга» (Fair Youth), к которому обращены шекспировские сонеты с первого по сто двадцать шестой. Предполагается, что оба портрета достались Чарльзу Коббу от Элизабет Нортон, жены его двоюродного брата. Она была правнучкой графа Саутгемптона и унаследовала многие его реликвии. Ризли, по мнению ученых, мог заказать неизвестному художнику и свой портрет, и портрет Шекспира. Долгое время считалось, что на портрете изображена сама Элизабет Нортон, и лишь в 2002 году было установлено по ряду характерных черт, что это Генри Ризли.

Противники гипотезы о Шекспире на коббовском портрете нашли своего кандидата – сэра Томаса Овербери (крещен в 1581 – 14 сентября 1613), придворного Якова I и поэта, написавшего поэму «Жена». В историю портретов Шекспира Томас Овербери попал еще в 1964 году, когда предположили, что он изображен на янсенском портрете. С тех пор этот портрет подвергся реставрации. В восстановленном первоначальном варианте изображенный на нем человек оказался куда менее лысым, чем раньше. Но сходство с Томасом Овербери все равно сохранилось.

Единственный аутентичный портрет Томаса Овербери, хранящийся в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде, действительно поражает сходством с человеком на коббовском и янсенском портретах. Сходны даже детали: прическа, форма левого уха, указывающая, что мужчина носил тяжелую серьгу.

Однако Руперт Физерстон (Rupert Featherstone) из Института Гамильтона Керра Кембриджского университета, исследовав прописи обоих портретов, пришел к выводу, что на них изображены разные натурщики. Но его исследование показалось убедительным далеко не всем. Например, Тарния Купер (Tarnya Cooper) – куратор отдела XVI века в Национальной портретной галерее – полагает, что как на коббовском портрете, так и на копии, выполненной Янсенсом, изображен Томас Овербери. Сэр Рой Стронг (Roy Strong), бывший директор музея Виктории и Альберта и Национальной портретной галереи, ведущий специалист по портретам эпохи Елизаветы и Якова I назвал гипотезу Стенли Уэллса чепухой. Полемика продолжается и поныне, исследователи усиленно обсуждают линию волос на портретах и прочие детали.

Интерес представляет и латинская надпись на коббовском портрете: principum amicitias! Она взята из оды Горация (II, 1), адресованной его другу Гаю Азинию Поллиону, который помимо прочего был поэтом и драматургом:

Времен Метелла распри гражданские,
Причина войн, их ход, преступления,
Игра судьбы, вождей союзы (principum amicitias),
Страшные гражданам, и оружье,
Неотомщенной кровью залитое,
Об этом ныне с полной отвагою
Ты пишешь, по огню ступая,
Что под золою обманно тлеет… (перевод Г. Ф. Церетели)

На отсылку к Горацию указывает, что словосочетание стоит в винительном падеже, точно как в оде, а не в именительном, как ожидалось бы при употреблении вне контекста. Те, кто считают, что на портрете изображен Шекспир, склонны видеть в цитате из Горация дополнительный намек на мир поэзии.

Наконец, третий портрет – единственный, которые Национальная портретная галерея признает сделанным при жизни Шекспира. Он известен как «чандосовский портрет», так как до 1856 года находился в коллекции герцогов Чандос.

По преданию, портрет написал великий английский актер и друг Шекспира Ричард Бербедж, первый исполнитель многих ролей в пьесах Шекспира. Но первые упоминания о портрете сохранились только с послешекспировских времен. О нем говорится в записных книжках гравера и антиквара Джорджа Вертью (1684–1756), который всю жизнь вел записи относительно произведений искусства. Более сорока томов архива Вертью после его смерти приобрел известный писатель Гораций Уолпол и издал их под названием «Анекдоты о живописи Англии». Там есть запись 1719 года, где говорится, что портрет Шекспира принадлежит адвокату Ричарду Кеку. Картина была написана художником Джоном Тейлором и по его завещанию досталась сэру Уильяму Давенанту (William Davenant (1606-1668), поэту и драматургу. Сохранились упоминания, что Давенант был крестником Шекспира, а согласно слухам (которые он сам поддерживал) даже внебрачным сыном. После смерти Давенанта портрет купил Томас Беттертон, а когда умер и он, картину приобрел Кек, который коллекционировал вещи, связанные с Шекспиром.

Возможно, автор картины был тем же Джоном Тейлором, что входил в существовавшую до 1603 года труппу актеров-мальчиков, составленную из хористов собора святого Павла (Children of Paul's). По крайне мере, Вертью упоминает, что Джон Тейлор играл в пьесах Шекспира. Но сведений о ранних годах художника Тейлора немного, а с 1620-х он упоминается только как художник и видный член гильдии живописцев, в которой он достиг ранга магистра. Кэтрин Дункан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) из Университетского колледжа Лондона полагает, что «Джон Тейлор» было написано по ошибке и следует читать «Джо Тейлор». По ее мнению, автором картины был Джозеф Тейлор – актер, ставший лидером труппы Шекспира после Ричарда Бербеджа.

Картина принадлежала потомкам Ричарда Кека до 1789 года, когда его правнучка вышла замуж за Джеймса Бриджеса, третьего герцога Чандоса. В этом семействе портрет оставался до 1848 года. Потом его купил Фрэнсис Эгертон, 1-й граф Элсмир, который передал ее в 1856 году только что открытой Национальной портретной галерее. Поскольку это была первая картина в коллекции музея, она получила инвентарный номер NPG 1. Исследования показали, что выполнен портрет был примерно в 1610 году.

Ученые давно обратили внимание на портрет. И многие отказывались узнавать на нем Шекспира, да и сам портрет им не нравился. Шекспировед XVIII века Джордж Стивенс (George Steevens), который ознакомился с одной из копий чандосовского портрета, сказал, что поэт на нем имеет «облик еврея или больного желтухой трубочиста». С ним соглашался литератор Джеймс Хейн Фрисуэлл (James Hain Friswell): «Невозможно представить себе нашего по сути английского Шекспира смуглым, грузным человеком, иностранного облика, с явно еврейской физиономией, тонкими вьющимися волосами, похотливым ртом, покрасневшими глазами, распутными губами, неотесанными видом и серьгами в ушах». Иракский писатель Сафа Хулуси (1917–1995) считал портрет подтверждением своей оригинальной теории, согласно которой Шекспир был арабом.

Большинство ученых, впрочем, не склонны видеть на портрете иностранца и скорее согласны с тем, что это Шекспир. Но они сомневаются, что нынешний вид портрета отражает с достаточной точность облик модели. Вызывает тревогу и состояние картины. Тарния Купер и ее коллеги, изучавшие портрет три с половиной года, установили, что он перенес неудачные расчистки, истончившие красочный слой, и обширные доделки, из-за которых борода стала более длинной и заостренной. Удлинились также и волосы. Поверхность картины покрылась трещинами и утратила оригинальные цвета из-за потемневшего лака.

С момента появления в Национальной портретной галерее картина не реставрировалась. Теперь реставраторы планируют начать работу по ее очистке и консервации. Окончательное решение о том, что именно можно сделать с портретом, будет принято в 2017 году. Пока специалисты уверены только в том, что необходимо снять поздние слои лака.

Планы реставраторов особенно интересны, так как дают шанс получить дополнительные сведения об изображенном на портрете человеке. Возможно, удастся найти новые аргументы в пользу того, что это Шекспир (или наоборот), а также увидеть портрет, а значит и внешность знаменитого драматурга такой, какой ее видели его современники.

Максим Руссо

Источники:

1. polit.ru