"Конец - делу венец"

Ф. Мерез в списке пьес Шекспира (1598) упоминает комедию "Вознагражденные усилия любви", текст которой не сохранился. Предполагают, что так называлась в первом варианте данная комедия, написанная, вероятно, между 1592-1595 годами. В нынешнем виде комедия была впервые напечатана в фолио 1623 года. Этот вариант датируется 1603-1604 годами (Э. К. Чемберс).

Текст содержит ряд строк, написанных в манере, свойственной комедиям Шекспира в 1590-е годы. Особенно заметно это в случаях частого применения рифмы (II, 1; II, 3; III, 4), что характерно и для "Бесплодных усилий любви".

Источник фабулы - "Декамерон" Боккаччо (день 3, новелла 9-я) в английском пересказе Уильяма Пейнтера (1566-1575). Название пьесы в дословном переводе: "Все хорошо, что хорошо кончается".

Тема пьесы - конфликт между любовью и сословными предрассудками. Поставленную в ней проблему Шекспир решает с народно-гуманистических позиций.

Когда Бертрам, полный аристократического чванства, отказывается взять в жены Елену, потому что она девушка низшего сословия, король разъясняет ему, что благородство ума и добродетели выше благородства титула:

 Гнушаешься ты низким ее званьем? 
 Но я могу ее возвысить. Странно, 
 Что принято людей ценить по крови. 
 Ведь если нашу кровь налить в сосуд, - 
 Ни теплотой, ни густотой, ни цветом 
 Одну не отличите от другой. 
 Вот девушка, она полна достоинств, 
 Но ты "дочь лекаря" в ней презираешь; 
 Ты имя ценишь, не дела. Напрасно! 
 Кто подвигом себя прославить смог, - 
 Пусть низок родом, духом он высок. 
 А кто гордится пышностью убранства 
 Да званьем, тот раздут водянкой чванства. 
 Под именем любым зло будет злом, 
 Как и добро останется добром. 
 Всяк ценится деяньями своими, 
 В вещах лишь сущность нам важна, не имя. 
 Взгляни на эту девушку: юна,	 
 Умом и красотой наделена, - 
 Вот честь, которую дала природа. 
 Но если кто, твердя о чести рода, 
 Прославленными предками кичась, 
 Ничтожен сам, тот честь роняет в грязь.

(II, 3. Перевод Мих. Донского)

Речь короля является одной из наиболее прямых деклараций гуманизма и народности у Шекспира. Острая постановка проблемы социального неравенства и смелая критика его характерны для драматургии английского Возрождения, особенно в первое десятилетие XVII века. В ряде пьес начала века, созданных драматургами демократического направления (Т. Деккер, Т. Хейвуд, Д. Вебстер), настойчиво проводится идея нравственного превосходства людей низшего звания над испорченной дворянской знатью.

Елена завоевывает любовь Бертрама не обманом (она вынуждена его применить, чтобы выполнить невероятное условие, поставленное им, - родить ребенка от него, несмотря на то, что он отказывается разделить с ней супружеское ложе, и получить кольцо, которое он не снимал с пальца), а своей верностью, готовностью отдать все ради любви и любимого человека.

Она отнюдь не терпеливая Гризельда феодальной легенды, покорно принимающая любую волю мужа-владыки, а героиня нового, ренессансного типа. Чувство любви делает ее активной. В ней есть авантюристическая жилка, свойственная другим героиням Шекспира: Юлии ("Два веронца"), Виоле ("Двенадцатая ночь"), Порции ("Венецианский купец"), Розалинде ("Как вам это понравится"). Отбросив робость, скромная провинциалка является ко двору короля и вызывается сделать то, на что оказались неспособны лучшие врачи страны; в награду за излечение короля она просит в мужья Бертрама. Покинутая им сразу после венчания, она отправляется в одеянии паломника следом за ним в Италию, куда он уехал воевать. Она действует, борется и в полном смысле слова завоевывает право на любовь.

Уже было сказано, что не в меру строгих моралистов смущала неженская настойчивость, с какой Елена добивается близости с любимым человеком. Хотя она и воспитывалась в замке, опекаемая утонченной светской дамой, графиней Руссильонской, Елена - девушка из народа, лишенная малейшей светской чопорности, привыкшая к откровенности в речах, и можно только удивляться слепоте критиков, которые не заметили, насколько в характере Елены отпугивающая их своей остротой ее беседа с Паролем о девственности. Этот штрих принадлежит не "чужой руке", как полагают текстологи, а внесен почерком реалиста Шекспира. Именно такая Елена и пойдет на рискованный трюк с обманом в постели. Трюк этот был традиционным "бродячим" сюжетом, Шекспир придал ему правдивую мотивировку своей обрисовкой характера героини.

Образ Бертрама также смущал критиков: он не тот "голубой" герой, с которым мы обычно сталкиваемся в комедиях. Ему сродни не Валентин ("Два веронца"), не Орландо ("Как вам это понравится"), а Протей ("Два веронца") и Клавдио ("Много шума из ничего"). Как и два последних, он жесток по отношению к любящей его девушке, и кажется странным то чувство, которое он вызывает к себе у отвергнутой им возлюбленной. Но по сравнению с более ранними комедиями Шекспир сумел создать образ гораздо более психологически убедительный. Добавим: и более ясно очерченный.

То, о чем мы в других комедиях должны догадываться, здесь выявлено в сюжете. Бертрам мужествен и красив, но его снедает аристократическая гордость, и его благородство не распространяется на людей низшего звания, к каким принадлежит и Елена. Кроме того, он считает насилием над своей свободной волей то, что его принуждают жениться на Елене. Аристократическая гордость сочетается в нем с ренессансным представлением о свободе личности, и ему кажется, что насильственный брак лишает его естественного права выбора спутницы жизни. Отвергая Елену, он думает, что отстаивает себя как личность. На самом же деле в его поведении больше юношеского упрямства, чем действительного понимания ситуации, в какой он оказался. К тому же, как старательно подчеркнуто Шекспиром, Бертрам находится под дурным влиянием Пароля. Наконец, в нем есть также и то презрительное отношение к любви, которое мы видим у некоторых других юных героев Шекспира (Валентин в начале "Двух веронцев", Меркуцио и Бенволио в "Ромео и Джульетте"). Но приходит время, и два препятствия для его любви к Елене устраняются. В сердце воинственного юноши начинает пробуждаться интерес к женщинам. Сначала это физическое влечение к Диане, затем более высокое чувство к дочери Лафё, на которой он готов жениться. Итак, с одной стороны, он душой созревает для любви. С другой стороны, разоблачение Пароля высвобождает его из-под дурного влияния этого циника. Тогда-то Бертрам начинает понимать, какого сокровища он лишился, отвергнув Елену. Поверив ложному известию о ее смерти, выслушав все справедливые упреки матери, он признает несправедливым и жестоким свое поведение по отношению к Елене. Правда, один из французских дворян с горькой иронией замечает по поводу поведения Бертрама после известия о ее мнимой гибели: "Подумать, как порою нас веселят наши утраты!" (IV, 3). Но чем дальше, тем более искренним становится сожаление Бертрама. Когда же в финале снова появляется Елена, мы понимаем, что теперь между ними действительно возможно не только примирение, возможен и брачный союз, основанный на взаимной любви.

Финал пьесы многим критикам казался искусственным. Он даже подал повод для острот: "Не всякий конец венчает дело". "Не все хорошо, что хорошо кончается". Сущность сомнений в том, может ли быть счастливой любовь, подвергшаяся таким испытаниям? Бертрам здесь оказался не столь чистым с точки зрения строгой морали: если не фактически, то психологически он изменил Елене с Дианой.

Критики, упрекающие Шекспира, рассуждают, исходя из наивно романтических представлений. Да, это не похоже на ту чистоту чувств, которая предстает в идеальной любви Ромео и Джульетты, но жизненной правды здесь не меньше, хотя горечи, конечно, больше.

Неприязнь критики к Бертраму объясняется отсутствием в нем идеальности. Его считают недостойным любви Елены. Но разве чистые женщины любят только достойных? И не приходится ли им, этим идеальным женщинам, опускаться до уровня тех, кого они любят, чтобы затем поднять их до себя? Все это показывает отличие данной пьесы от более ранних, и все же мрачность ее несколько преувеличена критикой. Добрых, хороших людей здесь куда больше, чем дурных. Пропорция их примерно та же, что и в "Отелло".

Если вдуматься, то ведь в этой пьесе зло воплощено лишь в Пароле, персонаже жалком и ничтожном. Он схож кое в чем с Фальстафом: тоже почти деклассированный, опустившийся рыцарь, тоже циник, тоже совратитель молодых людей, тоже трус, тоже остроумен. Но он лишен фальстафовского обаяния. Шекспир явно и не думал создавать нового Фальстафа. Роль данного персонажа в композиции пьесы и ее идейном замысле очевидна: только такой молодой человек, как Бертрам, не умеющий разбираться в людях, мог отвергнуть Елену и водить дружбу с Паролем. Для умного и проницательного принца Генриха нужен был такой титан веселья, как сэр Джон, с Бертрама хватит и Пароля.

Откуда же возникает ощущение большой силы зла в этой пьесе? А ощущение это несомненно. Суть в том, что зло проникло в душу благородного человека, каким, в сущности, является Бертрам. В этом более всего причина мрачного ощущения, оставляемого пьесой, и ее благополучный финал не дает полного удовлетворения потому, что герой не прошел того очищения страданием, которое делает убедительной моральную победу добра в трагедиях. И это тем более так, что многие мотивы пьесы перекликаются с тематикой трагедий, созданных Шекспиром в те же годы.