3

Вывинув в письмах к Лассалю вопрос о значении Шекспира и шекспировских традиций для современного им писателя-реалиста, проникнутого идеями социалистического мировоззрения рабочего класса, для создания социалистической драмы будущего, Маркс и Энгельс подошли к Шекспиру с новых исторических позиций, более высоких, чем позиции буржуазной науки.

Одним из главных завоеваний возникшей в XIX веке буржуазной науки о Шекспире и шекспировской драме был ее историзм. Просветители XVIII века еще рассматривали творчество Шекспира вне отчетливой исторической перспективы. Они видели в драматургии Шекспира либо яркий пример нарушения "истинных" законов драмы (как Вольтер, называвший Шекспира при всем уважении к нему "пьяным дикарем"), либо, наоборот - лучшее осуществление ее "вечных" "естественных" норм (так смотрел на Шекспира Лессинг, отождествлявший принципы шекспировской и античной трагедии, смотревший на них как на выражение одних и тех же "вечных" законов разумной целесообразности).

Начиная с Гердера, в противовес рационалистическому подходу основной части просветителей XVIII века к Шекспиру, в западноевропейской науке постепенно складывается иное, историческое отношение к великому английскому драматургу. Искусство Шекспира начинает отныне рассматриваться не просто как нарушение (или, наоборот, осуществление) "истинных" норм драмы, а как звено в развитии мировой драматургии, как отражение определенной конкретной ступени общественного процесса.

Однако историзм романтиков и позднейших представителей буржуазного шекспироведения середины и второй половины XIX века был все же ограничен, так как доступный им исторический кругозор был замкнут пределами буржуазного общества и буржуазного искусства. Творчество Шекспира буржуазные историки литературы и критики оценивали, исходя в большей или меньшей степени из проблем развития буржуазного искусства своего времени. Поэтому романтикам начала XIX века Шекспир представлялся величайшим представителем "романтической" драмы нового времени. Последующие буржуазные писатели-реалисты видели в нем своего предшественника в разработке принципов буржуазного реализма XIX века.

В отличие от представителей буржуазной истории литературы и критики, Маркс и Энгельс подошли к пониманию драматургии Шекспира, руководствуясь новым историческим критерием. Они поставили вопрос о том, какие элементы шекспировского творчества особенно важны и ценны не только для прогрессивного, буржуазного, но и для нового, идущего ему на смену социалистического искусства. Руководствуясь этим выдвинутым ими новым критерием, Маркс и Энгельс в письмах к Лассалю дали такую оценку реализма Шекспира, которая раскрывает новые его стороны, не освещенные или слабо освещенные буржуазным шекспироведением.

Поэтому оценка шекспировской драматургии, данная Марксом и Энгельсом, наследуя лучшие традиции предшествующей науки о Шекспире, в то же время представляет новую, качественно иную ступень по сравнению с оценкой Шекспира классической буржуазной эстетикой и критикой. Вольтер считал главной особенностью трагедий Шекспира "причудливую смесь возвышенного и низменного, страшного и смешного, героического и шутовского"^*. Для последующих буржуазных просветителей и романтиков, а также для Гёте и Гегеля драма Шекспира была прежде всего драмой свободных индивидуальных характеров (в противоположность античной драме "рока"). В отличие от этого Маркс и Энгельс выдвигают на первый план в драмах Шекспира глубокое понимание и реалистическое изображение объективной социально-исторической основы человеческих характеров, той общественной почвы, в которую уходят своими корнями психология и поступки отдельных героев, реализм Шекспира в изображении взаимосвязи общественной и индивидуальной жизни. В этом заключается новаторский характер взглядов Маркса и Энгельса на Шекспира. Лишь русские революционные демократы, в особенности Белинский, в своем истолковании реализма Шекспира вплотную подошли к тому глубокому пониманию реалистического характера шекспировской драматургии, который был дан Марксом и Энгельсом^**.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 10, стр. 174.)

^** (См. об этом мою статью: "Белинский и Шекспир". - В сборнике "Белинский. Статьи и материалы", Л., изд. ЛГУ, 1949, стр. 147-173.)

Раскрытие особенностей реализма Шекспира, данное Марксом и Энгельсом, намечает, таким образом, новые пути по сравнению с буржуазной эстетикой и литературной наукой. Это относится не только к данному основоположниками марксизма анализу реализма Шекспира, но и к анализу других проблем шекспировского творчества, в особенности вопроса о социально-исторических корнях и народности шекспировской драматургии.

Одним из краеугольных камней буржуазно-демократической эстетики XVIII века в области истолкования шекспировской драмы было учение о народном характере шекспировского театра. Основной задачей передовой буржуазной мысли XVIII века в области культуры была борьба с феодально-сословными пережитками и идеями. Непосредственным отражением этой борьбы является выдвинутое (хотя и с различных позиций) Лессингом и Гердером противопоставление драмы Шекспира в качестве идеала народной драмы - драматургии классицизма, рожденной в атмосфере придворной жизни французской абсолютной монархии.

Представление о народности шекспировской драмы, взгляд на Шекспира как на образец великого национального поэта в конце XVIII и начале XIX века были тесно связаны с борьбой революционно-демократической эстетики против сословности и салонно-академического искусства. Они имели поэтому в этот период свою прогрессивную и даже революционную сторону. Не случайно именно на идею Лессинга и Гёте о народности Шекспира особенно горячо нападали Рюмелин и другие либеральнобуржуазные и реакционные "критики" Шекспира второй половины XIX века, отрицавшие народность шекспировской драмы. И все же представление о народности Шекспира в том виде, как оно развивалось Лессингом, Гердером и молодым Гёте, страдало (независмо от тех или иных конкретных различий их взглядов на Шекспира) общим недостатком, который был свойствен вообще идеям прогрессивной буржуазной эстетики конца XVIII века. Представление передовых умов этой эпохи о народности Шекспира имело слишком отвлеченный характер, так как само понятие народа в XVIII веке еще не было проверено опытом классовой борьбы, объединяло в себе представление обо всех социальных элементах, противостоявших феодализму, дворянской монархии и церкви.

Маркс и Энгельс навсегда развеяли своим учением представление буржуазно-демократической мысли XVIII века о едином "народе", не разделенном в условиях буржуазного общественного строя на противоположные классы угнетенных и угнетателей. Они показали, что такое представление в действительности само отражало идеи и интересы буржуазного класса на определенной ступени его борьбы с дворянским государством. Но, в отличие от буржуазной социологической критики, марксистское учение о литературе и искусстве, являясь новой, более глубокой ступенью передовой общественной мысли по сравнению с идеями буржуазной демократии XVIII века, в то же время не отбрасывает величайшего положительного завоевания революционной буржуазной эстетики - учения о народности художественного творчества. Проблема народности шекспировского творчества, его связи с идеалами и традициями народных масс стоит в центре взглядов Маркса и Энгельса на Шекспира, хотя она получает у них иное разрешение, чем в буржуазной эстетике конца XVIII века.

Искусство Шекспира, сточки зрения Маркса и Энгельса, уходит глубоко своими корнями в жизненные условия того кратковременного переходного периода в истории Англии, когда английские народные массы, освободившись в результате своей долголетней борьбы от крепостной зависимости у феодалов, в то же время еще не стали жертвой массовых экспроприаций, производимых землевладельцами, жертвой систематической эксплуатации капиталистического фермера и промышленного предпринимателя.

Этот кратковременный период расцвета свободного труда, совпадающий в Англии с XV и началом XVI века, вызвал к жизни тот относительный подъем свободной народной жизни, безжалостно уничтоженный последующим развитием капитализма в Англии, на основе которого сложились прогрессивные народные традиции английского Возрождения и шекспировской драмы.

В известном отрывке "Введения" к экономическим рукописям 1857-1858 годов Маркс, критикуя абстрактное, внеисторическое понимание прогресса и указывая на противоречие, существующее между развитием материального производства и развитием искусства в буржуазном обществе, приводит для подтверждения этого центрального положения марксистской эстетики в качестве примера, наряду с греческим искусством и эпосом Гомера, также творчество Шекспира^*. Так же как и искусство классической Греции, искусство Шекспира является, с точки зрения Маркса, ярчайшим доказательством глубокой исторической неравномерности развития культуры, связанной с антагонистическим характером буржуазного общества, в котором достигают своей вершины все общественные противоречия, свойственные эпохе классово-антагонистического общества в целом.

^* (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 12, стр. 736.)

Драматургия Шекспира, как и искусство Греции классической эпохи, является в понимании Маркса и Энгельса не только величайшим образцом художественного творчества, но и суровым обвинением в адрес буржуазной цивилизации, вызвавшей к жизни невиданный в прошлом расцвет промышленных и научных сил и вместе с тем безжалостно растоптавшей те элементы свободного труда, народной свободы и демократии, сохранение которых (хотя и в узких исторических пределах) делало возможным в прошлые времена возникновение периодов высокого, органического развития искусства и поэзии.

Как видно из экономических сочинений Маркса, английская общественная жизнь и культура эпохи Шекспира представляла в его глазах резкий контраст капиталистической Англии. Основу этой исторической противоположности Маркс непосредственно связывает с изменением жизненного положения трудящихся классов английского общества: "Какое различие между "гордыми земледельцами Англии" (proud yeomanry of England), о которых говорит Шекспир, - пишет Маркс, - и английскими поденными земледельческими рабочими!"^* Крестьянин эпохи Шекспира - "шекспировский гордый йомен" - и английский крестьянин - паупер начала XIX века, вынужденный работать у капиталистического фермера за заработную плату, доведенную ниже физического минимума, составляют, с точки зрения Маркса и Энгельса^**, две типичные фигуры, различие между которыми отражает самую сущность тех изменений, которые имели место в существовании трудящегося населения Англии с XVI и до начала XIX века.

^* ("Архив К. Маркса и Ф. Энгельса", т. II (VII), стр. 117.)

^** (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 16, стр. 151; См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 485 и сборник "К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве", т. 1, М., 1957, стр. 361-362.)

Глубокий анализ экономической истории Англии начиная с эпохи Возрождения Маркс дал в 24-й главе первого тома "Капитала", посвященной первоначальному капиталистическому накоплению (а также в других исторических главах первого и третьего томов "Капитала"). Как показывает здесь Маркс, основным содержанием экономической предыстории капиталистической Англии является продолжавшийся в течение трех столетий - с XVI по XVIII век - процесс превращения основной массы английского трудящегося населения из свободных земледельцев-йоменов, какими большая часть английских крестьян выступает в XV-XVI веках, в безземельных батраков и полупролетариев, из которых в XVIII и начале XIX века вербуются кадры наемных рабочих для английской капиталистической промышленности. В непосредственной связи с ходом этого переворота в жизни массы английского трудящегося населения стоит, с точки зрения Маркса и Энгельса, характер развития английского общества и английской культуры с эпохи Возрождения и до XIX века.

Освобождение крестьян к концу XIV века от крепостной зависимости, наряду с развитием свободных городов, создали в Англии в XV веке, как показывает Маркс, предпосылки для подлинного, высокого расцвета народного благосостояния. "Времена крушения феодального общества, когда оно, однако, еще вело внутреннюю борьбу", в Англии в XIV и первой половине XV столетия Маркс характеризует как "золотой" век для эмансипирующегося труда"^*. Основой высокого уровня народного богатства и связанного с ним подъема демократической жизни и народного самосознания (восхищавших современников вроде канцлера Фортескыо) была в эту эпоху свободная парцеллярная собственность крестьян-йоменов, "ведущих самостоятельное хозяйство, за какими бы феодальными вывесками не скрывалась их собственность"^**. Эта "свободная мелкая (парцеллярная) собственность" стала в Англии в XIV веке, как это было и в "лучшие времена классической древности", "преобладающей нормальной формой" собственности^***.

^* (К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству, Политиздат, 1940, стр. 47.)

^** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 729.)

^*** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 369-370.)

Но свобода, отвоеванная английскими крестьянами и горожанами у феодалов (как это всегда было в истории феодального и буржуазного общества), не могла быть сохранена ими на сколько-нибудь продолжительное время. Уже в последнюю треть XV и в первые десятилетия XVI века в Англии разыгрался, пользуясь словами Маркса, "пролог переворота, создавшего основу капиталистического способа производства"^*. Роспуск феодальных дружин выбросил на рынок труда первую массу поставленных вне закона пролетариев. Вслед за этим, под влиянием развития шерстяной мануфактуры во Фландрии, в Англии начинается процесс "огораживаний", то есть превращения землевладельцами пашен в пастбища для овец, сопровождающихся массовыми экспроприациями мелких крестьян и насильственными захватами принадлежавших крестьянам общинных земель. Этот процесс насильственной экспроприации свободных крестьян помещиками развивается с все большей и большей силой в следующие десятилетия XVI и XVII веков. "По справедливому замечанию Торнтона, - пишет Маркс, - английский рабочий класс из своего золотого века без всяких переходных ступеней попал в железный век"^**. Реформация и сопровождающее ее расхищение церковных имений, из которых были изгнаны старые наследственные арендаторы-крестьяне, дали в XVI столетии новый толчок насильственной экспроприации народных масс.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 23, стр. 729.)

^** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 730.)

И, однако, несмотря на те жестокости и насилия, которые совершались в XVI и XVII веках по отношению к народным массам, и в эту эпоху, как показывает Маркс, независимые крестьяне-йомены составляли в Англии большинство населения, хотя условия их жизни все более ухудшались.

"Еще в последние десятилетия XVII века, - пишет Маркс, - йомены, независимые крестьяне, были многочисленнее, чем класс арендаторов. Они были главной силой Кромвеля и, даже по признанию Маколея, представляли выгодный контраст по сравнению с кутилами-дворянчиками и их слугами, сельскими попами, на обязанности которых лежало покрывать брачным венцом грехи отставных барских любовниц. Даже и наемные сельские рабочие были еще совладельцами общинной собственности"^*.

^* (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 734.)

Лишь в эпоху Реставрации, а в особенности после "славной" революции 1688 года, когда господствующие классы капиталистической Англии достигли между собой мирного компромисса за счет народа, насильственная узурпация крестьянских земель в Англии приобретает массовый характер и приводит окончательно к превращению основной массы крестьян в безземельных пауперов. В XV и XVI веках процесс огораживаний, -пишет Маркс, - "совершался в форме отдельных индивидуальных насилий, с которыми законодательство тщетно боролось в течение 150 лет"^*. После "славной революции" дело принимает иной оборот. "В XVIII столетии обнаруживается прогресс в том отношении, что сам закон становится оружием грабежа народной земли"^**. В результате беззастенчивого превращения землевладельцами парламента в орудие экспроприации народа свободное крестьянство в Англии в XVIII веке исчезает. "Приблизительно к 1750 году исчезает yeomanry, а в последние десятилетия XVIII столетия исчезают всякие следы общинной собственности земледельцев"^***. Теперь "место независимых йоменов заняли tenants-at-will - мелкие фермеры, арендовавшие землю погодно, сброд людей, рабски приниженных, всецело зависящих от произвола лендлорда"^****. Процесс создания предпосылок для капиталистической Англии был этим завершен. Отныне для буржуазных экономистов становится догмой, что национальное богатство тождественно с народной бедностью. Но тем самым была окончательно разрушена и та историческая основа, на которой возникли творчество Шекспира и вся прогрессивная литература английского Возрождения.

^* (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 736.)

^** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 736.)

^*** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 734.)

^**** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 736.)