3

"Подгнило что-то в датском государстве", - говорит Марцелл (I, 4). Ощущение того, что основы здоровой нормальной жизни подточены, пронизывает всю трагедию. Острее других это чувствует Гамлет. Признаки распада устоев жизни он замечает во всем, вплоть до мелочей. Но главное в том, что испортились люди. Если уж мать Гамлета, которая казалась ему идеалом царственной женственности, проявила человеческую слабость: "Слабость, твое имя - женщина" (I, 2), - то чего же ждать от других.

Гамлет родился принцем и по положению принадлежит к правящей верхушке общества, но по характеру и взглядам он чужд этой среде, а его несчастье сделало для него особенно ясным все ее пороки. Он знает, что король Клавдий не только ничтожный человек, но и преступник, а между тем ему принадлежит право распоряжаться судьбами всех его подданных. Рядом с королем-убийцей его первый министр Полоний - пустой, пошлый человек, до крайности угодливый перед сильными мира сего. Мы не ошибемся, предположив, что он распластывался перед покойным королем, но стоило на трон взойти новому, как он столь же низкопоклонно стал служить ему. Полоний для Гамлета наиболее полное воплощение сервилизма, рабской угодливости по отношению к власть имущим. Если короля он ненавидит, то Полония с такой же силой презирает. Страной правит убийца и под стать ему все прочие, стоящие близко к трону, - Полоний, Розенкранц, Гильденстерн, Озрик. Вот она вершина власти. Здесь все сосредоточено в личности правителя, а он - преступник. Ему воздаются почести, в его руках благополучие и несчастье, жизнь и смерть всех обитателей страны. У Гамлета есть все основания для вывода: "Дания - тюрьма" (II, 2). Когда Розенкранц пытается ослабить смысл утверждения принца возражением, что в таком случае "весь мир - тюрьма", Гамлет отвечает: "И превосходная; со множеством затворов, темниц и подземелий; причем Дания - одна из худших" (II, 2).

Порок разъедает все тело общества. С государством происходит то же, что случается с отдельными людьми:

 ...крупица зла
 Все доброе проникнет подозреньем
 И обесславит. 

 (I, 4)

Каков король, таково и общество, на которое он опирается. В этом мире честность исчезла. Гамлет говорит Полонию: "...быть честным при том, каков этот мир, - это значит быть человеком, выуженным из десятка тысяч" (II, 2). Розенкранц, явившийся к Гамлету, для того чтобы обмануть его и, вкравшись в доверие, выудить его тайну, пытается уверить принца, "что мир стал честен". На это Гамлет возражает: "Так, значит, близок судный день; но только ваша новости неверна" (II, 2).

Так философская трагедия, в которой поставлены вопросы жизни и смерти, постепенно все больше обретает социальный смысл. Речь идет не о личных взаимоотношениях между людьми, а о взаимоотношениях, имеющих общественный характер. Одни возвышаются над другими, и ужас жизни для Гамлета состоит в том, что судьбами людей по прихоти и произволу распоряжаются те, кто не имеет на это никакого морального права.

Хотя действие происходит при дворе короля, но, как всегда у Шекспира, возникает ощущение того, что есть жизнь за стенами королевского замка, там, где в муках влачит "ношу жизни" народ. Человеком, который несет в своей душе бремя страданий всех, является Гамлет.

Гамлет сам отождествил свои душевные муки со страданиями народа. Но и народ видит в Гамлете единственного близкого себе человека среди тех, кто находится около вершины власти. О любви народа к Гамлету отлично знает король. Он давно бы расправился с принцем, но его останавливает то, что "к нему пристрастна буйная толпа" (IV, 3). О любви народа к Гамлету Клавдий помнит и тогда, когда сговаривается с Лаэртом о том, как покончить с принцем. Таким образом конфликт между Клавдием и Гамлетом перерастает рамки личной вражды между преступником и честным человеком. Он становится конфликтом между королем-деспотом, с одной стороны, и поборником справедливости, с другой. Борьба личная становится борьбой нравственных и общественных принципов.

Но эти принципы воплощены не в схематических образах. Ни один из персонажей не является "рупором идей". Они - живые люди, и Шекспир раскрывает характеры во всем их неповторимом своеобразии. Перед нами человеческая драма, драма самой жизни. Но все в ней обострено до крайности. Любое слово, поступок, оказывается, имеют роковое значение. Сплетение обстоятельств, столкновения характеров с неумолимостью ведут героев к гибели. И не мистический рок, а логика реальной жизненной борьбы делает неотвратимым трагический финал.