Часть третья. Расцвет

Глава 8. Общая характеристика второго периода творчества Шекспира (1595-1600)

Новая пора в творчестве Шекспира начинается после недолгого перерыва в драматической деятельности, вызванного временным закрытием театров из-за эпидемии чумы. В промежутке, мы знаем, Шекспир выступил как лирико-эпический поэт и сразу завоевал популярность в кругах читателей, особенно аристократической и университетской молодежи. Занятия "чистой" поэзией наложили печать на стиль созданных им непосредственно вслед за тем драматических произведений.

Одиноким титаном возвышается Шекспир в драматургии второй половины 1590-х годов. Рядом с ним остались только Четл, Манди, Дэньел, Портер, Хоутон. Их нельзя назвать даже второразрядными писателями, так скромны были их драматургические способности.

Когда бежавшие от чумы актеры вернулись в Лондон, произошло переформирование театральных трупп. Шекспир примкнул к "слугам лорда-камергера". В этой труппе был замечательный актер для героических ролей - Ричард Бербедж и великолепный комик Уильям Кемп, а также актеры Джон Хеминг, Генри Кондел, Огастин Филиппе, Томас Поп, Уильям Слай, Джордж Брайан.

Задача создать репертуар для нового театра, в котором собрались лучшие актерские дарования, не могла не вдохновить Шекспира. И он стал работать не покладая рук.

За пять-шесть лет, с конца 1594 до 1600 года, Шекспир написал пятнадцать пьес. Он создавал две-три драмы в год. И какие то были пьесы! "Ромео и Джульетта", "Венецианский купец", "Генрих IV", "Много шума из ничего", "Как вам это понравится", "Двенадцатая ночь"...

Наступает пора художественной зрелости Шекспира. Мы замечаем это по многим признакам - по смелости драматургических замыслов, по мастерству построения действия, красоте поэтической речи персонажей, живости изображения страстей, по все углубляющемуся раскрытию характеров.

По-прежнему преобладающими в его творчестве остаются комедии и хроники. Именно в эти годы Шекспир создает комедии, которые по единодушной оценке были признаны его высшими достижениями в данной области драматургии. Зрелость драматургического гения Шекспира проявляется и в жанре исторической драмы.

Он создает также свое первое мастерское создание в жанре трагедии - "Ромео и Джульетту".

Трагедия, однако занимает еще в творчестве Шекспира совсем мало места. Даже если считать хроники "Король Джон" и "Ричард II" приближающимися к жанру трагедии, то, вместе с "Ромео и Джульеттой", это составит сравнительно небольшую часть среди пьес второго периода. Во всяком случае, второй период творчества Шекспира менее всего характеризуется трагическими мотивами. Общая тональность драматургии Шекспира этих лет - жизнерадостность, оптимизм. Даже лучшая трагедия, созданная им в ту пору, "Ромео и Джульетта" недаром определяется критикой как трагедия оптимистическая.

Было бы, однако, неверно думать, что оптимизм, характерный для произведений второго периода, означает у Шекспира забвение или неведение темных сторон действительности. Более того, в некоторых отношениях понимание отрицательных сторон действительности у Шекспира несомненно углубляется по сравнению с первыми годами драматургической деятельности. И все же зло кажется Шекспиру преодолимым. Не только финалы его пьес, но и вся тональность произведений второго периода свидетельствуют об оптимистической вере Шекспира в близкое торжество гуманистических идеалов.

Удивительное полнокровие, переливающаяся через край радость бытия, веселье и озорство, такое же здоровое и такое же неуемное, как у Аристофана, смех, то гомерический, то пронизанный тончайшей иронией, свойственны не только комедиям, но и произведениям Шекспира в серьезном жанре. Фоконбридж в "Короле Джоне", Меркуцио и кормилица в "Ромео и Джульетте", наконец, Фальстаф, этот новый Вакх, бог вина и веселья, восседающий не на Олимпе, а в таверне "Кабанья голова", вносят юмор в трагическую атмосферу борьбы двух жизненных укладов.

В смертельной схватке столкнулись средневековье и Ренессанс, мир кровавой мести, жестокого властолюбия и родившееся в людях стремление к иной, гармоничной жизни. Все злое, бесчеловечное кажется отживающим, обреченным. Оно еще цепляется, силится удержаться и достаточно сильно, чтобы наносить кровавые раны, но сильнее его кажется воля к добру, общему благу, миру, дружбе и любви.

Вторая половина 1590-х годов вообще ознаменовалась блестящим расцветом гуманистической литературы. В 1595 году были напечатаны изящные "Аморетти" Спенсера, эти ярчайшие образцы сонетной поэзии английского Ренессанса; в 1596 - его же "Четыре гимна" - земной любви и красоте, небесной любви и красоте; 4-я, 5-я и 6-я книги его поэтического шедевра "Королева фей". В 1595 году увидела свет "Защита поэзии" Филиппа Сидни. Посмертное издание этого главного эстетического трактата английскго Ренессанса было как нельзя более кстати. Оно опоздало лишь в одном отношении. Сидни написал его еще в 1580 году в младенческий период английской драмы и не мог предвидеть ее расцвета. Но новое евангелие истины и красоты, провозглашенное им, только теперь по-настоящему могло быть оценено. Чепмен издал в 1598 году первую часть своего перевода "Илиады", и эта поэтическая перекличка английского Возрождения с древней Элладой была глубоко знаменательной. Впервые прозвучал голос родоначальника новой материалистической философии Франсиса Бэкона: в 1597 году вышло первое издание его "Опытов". Гордым сознанием зрелости английской ренессансной культуры, восхищением перед обилием ее искусства проникнута книга Франсиса Мереза "Сокровищница ума" (1598). На нее обычно ссылаются как на первое свидетельство признания Шекспира современниками. Но Шекспир далеко не единственный герой этого вдохновенного гимна английской поэзии, написанного в форме каталога гениев и списка шедевров.

Итак, есть все основания говорить о расцвете литературы в последние годы царствования Елизаветы. Историография XVIII-XIX веков создала легенду о том, что достижениями своего "золотого века" английская поэзия была обязана монаршему благоволению. В XX веке даже буржуазная историография отвергла эту легенду. С непреложностью установлено, что последние годы царствования Елизаветы отмечены все усиливающейся политической реакцией. Ио при этом важно отметить, что росла и оппозиция королевскому деспотизму, сказавшаяся как в неудачном восстании Эссекса, так и в борьбе парламента против правительства.

Прямого соответствия между социально-политическими событиями второй половины 1590-х годов и творчеством Шекспира, однако, нет. Драматург общедоступного театра, дававшего представления также при дворе, не мог превращать сцену в политическую трибуну. Но в более широком плане творчество Шекспира отражает существенные духовные стремления эпохи, ее надежды и иллюзии, равно как и сознание противоречий действительности.

В пьесах второго периода не раз представлены противообщественные и бесчеловечные поступки людей. Но здесь есть и противовес им: те, кто утверждает гармонию во всем - в государстве, общественных и личных отношениях. Положительные начала жизни не просто противостоят злу, но и побеждают его. И эта победа является не только моральной, но и реальной. Мир, согласие, дружба, любовь торжествуют над воинственной злобой, хищным индивидуализмом, завистью и жестокостью.

В ранний период только одиночки противостояли злу. Теперь против него большинство. Стоит только посмотреть на соотношение сил в любом конфликте пьес второго периода, и мы увидим, что в одиночестве оказываются враги гармонии в общественных и личных отношениях. Особенно выразительно это в "Венецианском купце" и "Двенадцатой ночи", где Шейлок и Мальволио в равной мере оказываются изгоями.

Если в первые годы драматургической деятельности Шекспир особенно заботился о создании динамического действия, насыщая пьесы большим количеством событий, оглушая величественными поэтическими тирадами, то теперь он не боится, что публика будет скучать. Ее внимание он все больше привлекает не к событиям, а к людям, к их мыслям и чувствам.

В эти годы Шекспир создал образы, навсегда оставшиеся в искусстве как ярчайшие воплощения разнообразных характеров. Поэтической вдохновенностью полны юные влюбленные - Ромео и Джульетта, глубоким трагизмом веет от мрачного Шейлока, неподражаем комизм Фальстафа. А рядом с ними изящные герои и героини комедий, забавные шуты...

Какие глубокие источники страсти открыты Шекспиром в людях! Сколько метких жизненных наблюдений! Какая острота взгляда в обнаружении причин событий и мотивов поведения!

Здесь перед нами не наброски образов, обретающих телесность лишь тогда, когда мы видим живого актера, воплощающего роль. Даже в чтении фигуры героев встают перед нами во всей своей жизненной полноте. Даже в тех случаях, когда сценическое исполнение этих пьес оказывается не на должной высоте, сам текст говорит за себя, и мы, слыша голос Шекспира, оказываемся способны судить актера тем самым текстом, который он так плохо произносит.

Еще одно отличие между первым и вторым периодом: в ранних пьесах положительное начало больше всего воплощено в абстракциях двух главных общественных начал - государства и семьи: теперь мы видим живых индивидов. Идеалы предстают воплощенными в людях: в идеальном монархе, идеальных возлюбленных, идеальных друзьях. Не в каждой пьесе образы эти полноценны, но тенденция такова. В человеке и через него обретается необходимая гармония в общественных и личных отношениях. Такого обилия положительных образов не дает ни один период творчества Шекспира. Речь идет не просто о людях со здоровой нравственной основой, - таких мы встретим у Шекспира даже в самых мрачных трагедиях. Герои пьес второго периода гармоничны по своему характеру, обладают внутренней цельностью, и, главное, они оказываются победителями в конфликтах, они - хозяева жизни.

Еще раз заметим, что, говоря о закономерностях, характеризующих произведения Шекспира, мы не предполагаем, что пьесы подчиняются задаче выражения того или иного принципа или тезиса. Пример: номинальный герой "Короля Джона" - жестокий и деспотичный король, чья судьба составляет основу сюжета; но дух пьесы выражает не он, а Фоконбридж.

Атмосферу драматургии второго периода определяют у Шекспира такие характеры, как Тезей, Фоконбридж, Бирон, Ромео и Джульетта, Порция, Виола, Розалинда, Бенедикт и Беатриче, Генрих V - одним словом, натуры здоровые и гармоничные.

Творчество Шекспира во второй период характеризуется безоговорочным утверждением принципов гуманизма. Если в первый период в его произведениях, в частности в комедиях, этические принципы гуманизма еще не получили явного преобладания над некоторыми консервативными взглядами и понятиями, то во второй период творчества от патриархальной семейной морали уже не остается следа.

Наполненность мыслью, свойственная произведениям второго периода творчества Шекспира, сочетается с таким полноценным растворением идей в ситуациях и образах, что мы можем говорить о действительной зрелости Шекспира как художника. Тезисность, декларативность, которые подчас отличали ранние произведения Шекспира, теперь исчезают.

Новое по сравнению с первым периодом мировосприятие сказывается и в новых социальных акцентах. Феодальный мир ранних хроник полон безысходного трагизма. В нем царит беспощадный произвол. Государственного единства не существует на деле. В зрелых хрониках бароны не менее своенравны, но им уже противостоит реальная сила государства, усмиряющего непокорных феодалов. Даже сам король должен подчиниться принципу государственности. Если он правит страной, как "помещик", подобно Ричарду II, то должен уйти. Государство не потерпит его и заменит королем, понимающим свой долг правителя.

Как гуманист, Шекспир отвергает жизненные нормы феодального мира, основанные на жестокости и своеволии. Но он не отмахивается от того, в чем проявляется более высокая - пусть аристократическая!- культура жизненных отношений. Все, в чем есть истинное благородство, изящество, утонченность, поэтизируется Шекспиром.

Аристократический гуманизм, столь явственный во многих произведениях второго периода, не составляет единственной или доминирующей социальной ноты в творчестве Шекспира. Равную восприимчивость проявляет он и по отношению к тому здоровому и красивому, что есть и в буржуазной среде. В "Венецианском купце" представлен образ доброго и благородного капиталиста патрицианского типа - Антонио, а в "Виндзорских насмешницах" действие целиком происходит в среде обывателей маленького городка. Горожане Виндзора ведут почти идиллический образ жизни. Единственный отрицательный тип человека из буржуазной среды, изображенный Шекспиром в пьесах этих лет, - ростовщик Шейлок. Впрочем, злодеи в драмах Шекспира не принадлежат исключительно одной общественной среде, равно как и люди положительных нравственных качеств.

Критерии оценки личности, вообще говоря, у Шекспира не социальные, не классовые и не сословные, а чисто нравственные. Душевное благородство, отзывчивость, здоровое жизнелюбие - вот признаки, по которым оценивается человек в комедиях и драмах этого периода.

Наконец и на народ Шекспир взглянул в эти годы иначе. Это уже не озлобленная масса, какую мы видели во 2-ой части "Генриха VI", не толпа, охваченная жаждой мести и разрушения, а люди, полные доброжелательства, юмора, веселья. Народ в пьесах второго периода всегда стоит за правое дело. Он против феодальной вражды Монтекки и Капулетти, и он же защищает честь и достоинство нации под Азинкуром. Пусть несамостоятелен он как политическая сила, но он составная часть нации, опора государства. Теплота в отношении к народу проявляется в образах отдельных его представителей - в кормилице Джульетты, в афинских ремесленниках ("Сон в летнюю ночь"), в замечательных Шекспировских шутах, в "робин-гудовских" мотивах "Двух веронцев" и "Как вам это понравится".

Конечно, и в эти годы Шекспир не упускает случая рядом со здоровым и естественным показать уродство, и тогда его перо создает образы карикатурные и пародийные - Дон Арма до ("Бесплодные усилия любви"), Эндрю Эгьючик ("Двенадцатая ночь"), войско Фальстафа ("Генрих IV", 2-я часть). Но даже и эти карикатурные образы поданы с незлобивым юмором.

В начале драматургической деятельности Шекспир шел по проторенным путям, теперь он прокладывает их сам. Поразительна смелость его художественных экспериментов. Он все время ищет новые приемы. Раз найденное не удовлетворяет его, и он постоянно обогащает арсенал драматургических средств.

Фантастика и реальность в "Сне в летнюю ночь", аристократическая утонченность и грубый фарс в "Бесплодных усилиях любви", политическая драма и площадной юмор в "Генрихе IV", галантная комедия и драма мести в "Венецианском купце", комедия характеров и драма невинно оклеветанной в "Много шума из ничего", лесная идиллия и осмеяние меланхолии и сентиментальности в "Как вам это понравится", возвышенная любовь и площадное сквернословие в "Ромео и Джульетте" - это лишь небольшая доля контрастов, смело сочетаемых Шекспиром в одном произведении. Соединение серьезного и смешного впервые по-настоящему осуществляется Шекспиром в этот период.

Стремление к идеалу сочеталось у Шекспира с отрицанием ложной идеализации. Отсюда его постоянные насмешки над искусственностью, аффектацией в проявлениях чувств и стремление к здоровой естественности в отношениях между людьми.

Вместе с тем, в эти годы Шекспир овладевает мастерством глубокого изображения характеров, что сначала особенно заметно в раскрытии душевной жизни и поведении персонажей отрицательных. Если мы сравним образы Ричарда III и Шейлока, то это лучше всего откроет нам рост мастерства Шекспира в изображении характеров. В то время как Ричард III-образ в целом однолинейный, тип еврея-ростовщика превратился под пером Шекспира в сложный человеческий образ, вызывающий разноречивые чувства.

То же самое относится и к комическим персонажам. В первую очередь, здесь следует назвать Фальстафа, который, будучи фигурой комической, вызывает не только насмешки над собой, но и возбуждает симпатии. Шекспир создает в эти годы ряд образов шутов, комизм которых становится с годами все более тонким, глубоким и философски значительным.

Раскованность творческого воображения Шекспира ни в чем не проявляется так ясно, как в тех явных нарушениях пропорции, которые мы встречаем в ряде произведений второго периода. Создавая драму, Шексипр вдруг увлекается одним характером, и он приобретает большее значение, чем ему положено по сюжету драмы. Так получилось с Фоконбриджем в "Короле Джоне", с Меркуцио в "Ромео и Джульетте", с Шейлоком в "Венецианском купце" и

Фальстафом в "Генрихе IV". С точки зрения фабулы пьесы, роль Фальстафа, например, должна быть эпизодической, а этот образ вырос в самую запоминающуюся фигуру хроники, определяющую ее основной идейный смысл. Впоследствии Шекспиру пришлось "умертвить" его, чтобы он не помешал апофеозу Генриха V. Меркуцио также грозил затенить образы Ромео и Джульетты. Как писал Джон Драйден (1684), "Шекспир проявил свое высшее мастерство в создании Меркуцио, но, как он сам говорил, он был вынужден убить его в третьем акте, чтобы не оказаться убитым им"^*.

^* (John Dryden, The Dramatic Poetry of the Last Age, в кн.: John Dryden, Dramatic Essays (Everyman Library), p. 105. )

Шекспир для нас, в первую очередь, художник большой жизненной правды в искусстве. И ею проникнуто все его творчество. В этом смысле мы можем говорить о реализме драматургии Шекспира. Но при этом не следует отождествлять реализм Шекспира с более поздними формами реализма как художественного стиля. Критерии реализма XVIII, XIX и XX веков неприменимы к Шекспиру, ибо его реализм - реализм поэтический. Как мы уже говорили раньше, у Шекспира не следует искать бытового правдоподобия, мелких подробностей повседневной жизни. Он и правду жизни может подчас передать через поэтический вымысел. "Генрих IV", пожалуй, ближе всего к нашим представлениям о реализме. В "Ромео и Джульетте" реальные мотивы столь же сильны, но высокая романтика чувств поднимает трагедию над уровнем повседневного. В "Венецианском купце" сталкиваются реальный Шейлок и идеальный Бельмонт. "Сон в летнюю ночь" - необычайное сочетание фантастики и реального. В "Как вам это понравится" и "Двенадцатой ночи" романтический вымысел играет важнейшую роль.

Драматургии Шекспира в этот период присуща двойственность, предопределенная его идейными позициями. Поиски гармонии в мире, который не был гармоничен, неизбежно требовали от Шекспира идеализации. Но чуткость к действительности спасла Шекспира от идеализации, свойственной в поэзии Спенсеру, а в драме, например, Лили. Там, где Шекспир сознательно прибегает к идеализации, к романтическому вымыслу, он всегда вводит ноты тонкой иронии. Он сам слегка подсмеивается над миром прекрасной романтики в комедиях, и это почти всегда снимает возможность фальшивых звучаний. Особенно же умеет он в романтические ситуации и характеры вдохнуть нечто от подлинной реальности, и тогда идеальное становится для нас реальным, во всяком случае не менее ценным, чем любая достоверная правда.

Сферой идеального у Шекспира является по преимуществу комедия, а реального - исторические драмы. Материал хроник - государство и политика - делал господство реализма в этом жанре естественным. Романтическим, идеальным началам более подходила сфера частного и личного. Но логика идейного развития гуманизма Шекспира потребовала подтверждения идеального не только в частной, но и в общественной жизни. "Генрих V" и явился опытом такого рода.

Конец второго периода - высший взлет идеального в произведениях этих лет - "Как вам это понравится", "Двенадцатая ночь" и "Генрих V". Эстетическая проверка общественных и нравственных идеалов должна была с особой наглядностью обнаружить, что они не осуществляются в действительности.

Мысль Шекспира всегда развивалась так, чтобы исчерпать все до конца. Он исчерпал чашу радости и надежд: на дне было пусто. Жизнь шла иным путем, чем этого хотелось гуманистам.

Идеалы Шекспира оказались лишь поэтической иллюзией. Иллюзии бывают разные. Иллюзии Шекспира были прекрасными и благородными. Нужно было обладать велиличем духа, чтобы верить и питаться этими благородными иллюзиями. Именно благородство и высокая человечность их составили основу той гармонической красоты, которая присуща замечательным творениям Шекспира в эти годы.